Мой взгляд на мое время

Историческая предопределенность определяется для человечества степенью развитости производительных сил. Именно неразвитость их в полной мере влечет необходимость распределения трудовых обязанностей между членами человеческого общества, которое достигается и поддерживается в должной пропорции только через насилие над индивидом. Группы же этих индивидов по своему положению в обществе образуют не перемешивающиеся слои, противостоящие по своим интересам и ведущие непрерывную борьбу — одни за сохранение своих привилегий, другие — за свободу выбора рода занятий и право распоряжения результатом своего труда. И в этой борьбе любой общечеловеческий аспект является лишь камуфляжем классовых интересов, маскировкой идеологической доктрины, необходимой в той же степени, как военные объекты маскируются от взглядов противника: не принято у политиков демонстрировать истинные интересы враждующих сторон, дабы человек мог выбрать ту или иную позицию совершенно сознательно.

Любая социальная теория, основывающаяся на общечеловеческих ценностях, является извращением истины либо вследствие теоретических абстракций, либо идеологическим догматом. Истина всегда конкретна – вот основа марксистской социологии.

Марксизм, как социальная теория является идеологией рабочего класса не потому, что всякий рабочий является прирожденным марксистом – более того, — идеологи эксплуататорских классов через средства массового оболванивания стараются отвратить рабочего человека от марксизма, внушить ему извращенную суть, привить отвращение и рвотный рефлекс на само слово марксизм. И не потому вовсе марксизм является идеологией рабочего класса, что эта теория отражает мировоззрение этого класса, а потому, что К.Маркс вывел в этой теории, что единственным средством для изменения социального положения рабочего человека является ликвидация всех классов вообще, так как при любой форме существования классового общества всегда имеется необходимость в социальной группе, на эксплуатации труда которой будет воспроизводится все общественное богатство, распределяемое между всеми людьми в тех пропорциях, как это возможно при том или ином государственном строе. При этом рабочий человек никогда не сможет иметь иных привилегий, кроме как быть самим собой, то есть рабочей скотиной — именно в этом и есть социальный статус рабочего класса.

Советский период в истории нашей страны, на первый взгляд, опровергает такое — графа "социальное происхождение — рабочий" давала ряд узаконенных преимуществ. Но кому? — вот в чем вопрос. Могли ли все эти привилегии, возведенные в Закон государства, действительно в полной мере быть реализованы всем классом? — Смешно о том говорить! Как в любом капиталистическом государстве каждый может стать крупным собственником — в этом, если я не ошибаюсь, и есть суть демократии но все капиталистами никогда не станут, и в этом суть этого общественного строя, - так и в нашей бывшей стране все эти "льготы" по социальному положению были лишь блеф и политический фокус. Не было реально таких льгот у рабочего класса и не было, прежде всего, потому что это — класс работяг! И нет условий для этих льгот в любом классовом обществе – так утверждает теория К.Маркса. Лишь в борьбе этот класс может отвоевать для себя привилегии человека, на труде которого основано все общественное состояние.

Мой взгляд определен тем, что я — марксист. А это означает, что в основе всех моих рассуждений лежат аксиомы марксизма:

• труд есть основа человеческой жизни и всей человеческой истории;
• средства труда определяют цели труда, но не наоборот;
• и это определение всегда носило и носит характер противоречия, что и является движущей силой исторического развития человечества.

Вот потому я не могу иметь иной взгляд на социальные проблемы, кроме как через призму классовой борьбы, и не признаю "общечеловеческий" аспект в социологии. В то же время я не признаю иное определение класса, кроме как через понятие этой борьбы, а понятие классовой борьбы через понятие общественного разделения труда и само это разделение есть следствие неразвитости производительных сил до той степени, когда не будет экономической зависимости каждого от производительного труда остальных.

Марксизм есть открытая идеология революционной борьбы рабочего класса, не скрывающая целей классовой борьбы. Я принял ее потому, что жизнь заставила понять; нельзя быть свободным от общества и в самом обществе, построенном на несвободе, но и нельзя построить свободное общество, пока каждый личным трудом не будет способен обеспечить себя всем тем, что ему материально потребно, Марксизм для меня дал возможность сочетать мою несвободу от нашего общества с присущей мне свободой души — в этом моя корысть в марксизме.

В марксизме анализ текущих событий осуществляется через оценку классовых сил. Так, по Ленину, социальная среда кануна Октябрьской революции была представлена:

• дворянством, как правящим классом;
• промышленной и торговой буржуазией;
• мелкой буржуазией (мещане, крестьяне);
• либеральной интеллигенцией и учащимися;
• промышленным пролетариатом;
• батрачеством, то есть пролетариатом крестьянским;
• а также деклассированным, то есть "выбитым из своего класса", элементом.

Октябрь лишил экономической основы существования дворянства, промышленную и торговую буржуазию, а гражданская война уничтожила и политическую возможность существования этой социальной среды.

В то же время произошли крупные сдвиги в других социальных группах. Промышленный пролетариат был практически уничтожен в боях и добит экономической разрухой. Вновь нарождающийся вместе с восстанавливаемой промышленностью рабочий класс молодого социалистического государства впитал в себя осколки разных классов и деклассированный элемент.

Часть ли6еральной интеллигенции покинула Россию, бывшие учащиеся влились в военизированные формирования воюющих сторон и разделили с ними свою судьбу.

Голод и разруха промышленности подорвали и экономику крестьянских хозяйств. Все это вылилось в резком увеличении массы деклассированного элемента, что означало хаос анархии.

В экономике нашей страны после гражданской войны господствовало натуральное хозяйство, рынок и товарно—денежные отношения были разрушены, в политике государства превалировали военно—революционные традиции. Вполне понятно, почему у нас стала складываться тоталитарная система управления обществом. Народные комиссары, чрезвычайные комиссии, трибуналы — формировалась военно—политическая структура государственного управления, под которую и стала адаптироваться еще только зарождающаяся социалистическая экономика.

Новая экономическая политика, разработанная В.И.Лениным, уже не могла получить свое развитие в России потому, что Россия ее отвергала — ко времени ее возникновения иная государственность уже закрепилась и имела свое оправдание в народе желанием порядка и определенности, гарантом которого была бы сильная рука неограниченной власти. Поэтому НЭП был отброшен, а идеи классиков марксизма—ленинизма о диктатуре пролетариата, развитые В.И.Лениным в идею Советской власти, были упрощены, вульгаризованы и подменены на деле военно—бюрократическим механизмом авторитарной власти. Военный китель на много лет стал символом нашего государства.

Лозунгом социалистических революций является "Свободный Труд!". Но возможен ли вообще свободный труд, когда он разделен и закреплен за социальными слоями общества? Маркс говорил — возможен, но только как коллективный либо личный труд. Вульгаризаторы марксизма свели понятие трудового коллектива к хозротам, раббатальонам, к трудармин. Под трудовым коллективом ими понимается никак иначе, чем «объединение всех работников, осуществляющих совместную трудовую деятельность, долг и обязанность которых — высокопроизводительный труд, претворение в жизнь решений партии, неуклонное исполнение советских законов и постановлений правительства, выполнение государственных планов и договорных обязательств, повышение эффективности и качества работы, укрепление трудовой дисциплины, постоянная забота о развитии трудовой и общественно—политической активности членов коллектива, воспитание в духе моральных принципов строителей коммунизма"

(Закон Союза Советских Социалистических Республик О трудовых коллективах и повышения их роли в управлении предприятиями, учреждениями, организациями")

Напротив, К.Маркс считал, что высокопроизводительный труд, повышение эффективности и качества работы, трудовая и политическая активность всех членов коллектива — являются лишь следствием действительно коллективистских отношений в организации труда, но вовсе не как. долг и обязанность.

Коллектив есть не просто организованное сообщество людей, а социальное образование, позволяющее каждому его члену наиболее полно реализовать свои способности. "От каждого по способностям, каждому — по труду" — вот принцип социальной справедливости в условиях разделенного общественного труда, который можно реализовать исключительно в: трудовых коллективах.

Поэтому основной закон социализма          закон наиболее полного раскрытия на деле способностей каждого, а не закон Госплана, которым подменяли капиталистический закон прибавочной стоимости в условиях реального социализма, уничтожая тем самым сам социализм, как социальный организм, основанный на трудовых коллективах.

Коллектив, в отличие от подразделений Трудармии, не может быть создан по приказу. Становление и развитие коллектива было раскрыто с марксистских позиций А.С.Макаренко, который вывел законы и логику развития коллективистских отношений, практически выверив свою теорию в трудовых колониях беспризорников на заре Советской власти. Однако Макаренко затравили и его учение теперь толком не знают даже педагоги. Можно сказать, что с 30-х годов воспитание коллективизма было подорвано в своей теоретической основе и ныне коллективов вовсе нет.

Необходимым условием возникновения трудового коллектива является возможность точного и объективного сопоставления меры общественно полезного труда для каждого его члена. Вторым условием является право исключительной собственности коллектива на результат своего труда, а то есть право собственника товара на товарном рынке. Лишенный этого права коллектив тут же превращается в артель наемных работников или, что похуже, если это право наследуется функционерами, то есть "администрацией". В условиях такого нерыночного отношения к. труду, представленному как обязанность или повинность, не только разрушается коллектив, но развращается и "администрация", а в целом — убивается смысл общественного труда при социализме.

(Из письма в Новосибирский ОК КПСС по поводу Проекта Закона о трудовых коллективах. 17 июня 1983 г.)

Так труд становится трудом по вере в том, что он не напрасен. Так через веру в труд, как через сообщающиеся сосуды, идеология находит свое выражение в экономике. Поэтому имею основание сказать: деидеологизированная экономика есть либо бред, либо злой умысел, направленный на сокрытие истинных целей. А положение таково, что в основе сталинской системы заложен способ принуждения к труду через тотальную идеологическую обработку населения, усиленным системой уголовной ответственности.

Любая трудовая деятельность определяется целью, средствами и предметом труда. Целью личного труда может являться либо удовлетворение собственных потребностей, либо товар или услуга. Вполне понятно, что условием личной трудовой деятельности является частная собственность на средства личного производства. Только неразвитый ум мог превратить положение К.Маркса о фундаментальности процесса эксплуатации в частной собственности на средства общественного производства в догмат о недопустимости частной собственности на эти средства при социализме вообще. Более того, превращение общественной трудовой деятельности, необходимо влекущей общественное разделение туда и вытекающего из того классового расслоения общества, в личную трудовую деятельность индивидов, есть необходимое и достаточное условие коммунистической цивилизации.

Впрочем, именно в этих положениях коренное расхождение в мировоззрениях моего и современных мне коммунистах.

Мое понимание социальной истории

Сущность каждой экономической формации определяется основным для нее способом принуждения к общественно полезному труду:

• для рабовладельческого — военное;
• для феодального — государственное;
• для капиталистического —• через рыночные отношения.

Все это ничто иное, как степени развития социального насилия, являющегося единственным способом сосуществования людей при явной противоположности их классовых интересов. При этом каждая экономическая формация, основанная на присущем именно ей способе принуждения к труду, вовсе не исключает все раннее опробированные историей способы – все они лишь приобретают иную форму и социальную значимость, по существу оставаясь тем, чем и были изначально по сути.

С возникновением капиталистических государств рабство всегда имеет место по отношению к преступникам, а в самом развитом демократическом государстве имеется крепостная зависимость, заложенная в законах о проживании и государственных налогах.

Основным вопросом при анализе экономических формаций является вопрос: лучше ли становится жизнь у эксплуатируемых классов?

Основным эксплуатируемым классом в рабовладельческом обществе, основой экономики которого было военное принуждение к труду, был раб. Нам вдалбливали, что положение раба есть самая низшая грань положения человека в обществе. В самом слове РАБ нам слышится абсолютная зависимость от каприза и прихотей ХОЗЯИНА. "Раб бесправен; раб не человек, раб рабочая скотина рабовладельца. Нет ничего хуже, чем быть рабом." — а так ли это? Но ведь именно положение СКОТИНЫ и определяет все привилегии РАБА: раб имел ценность, раб имел стоимость, раб был богатством своего хозяина. Именно поэтому рабовладелец был обязан поддерживать жизнь раба на уровне достаточном как для труда, так и для продления своего рабского рода. Смотри, как ныне рачительный крестьянин относится к своим животным, так и рабовладелец относился к своим рабам, ибо в основе этих отношений заложено одно и то же чувство собственности.

Раб имеет привилегию не выбирать, как ему жить. Тем самым раб имеет привилегию полной безответствеииости за настоящее и будущее — все это взял на свои обязанности хозяин.

Основным эксплуатируемым классом в феодальном обществе, основой экономики которого было государственное принуждение к труду, был крепостной крестьянин. Крестьянин был уже собственником своего нехитрого трудового хозяйства и владельцем клочка земли — главной его основы жизни. Ему уже даровано право выбора, ограниченного рамками уложений. Именно в этом и состоит свобода крестьянина против несвободы раба, но именно в этом и его ответственность перед семьей, перед феодалом, перед государством за сделанный им выбор, за произведенный труд, за свою жизнь. Реально положение крестьянина хуже, чем положение раба — возрос уровень его эксплуатации через тот груз ответственности, от которого раб был свободен. Но привилегия крестьянина — его собственность, — давала и ему возможность эксплуатировать чужой труд: вначале домочадцев, потом, в принципе, родных и соседей. Фактически крестьянское хозяйство есть копия рабовладельческой экономики в рамках одной семьи, где глава семьи и есть рабовладелец.

Основным эксплуатируемым классом в капиталистическом обществе, основой экономики которого является рыночное принуждение к труду, есть пролетарий. Пролетарий — это собственник своих рабочих рук, своей рабочей силы, своего мастерства и своих профессиональных знаний, умений, навыков, Свободный от многого иного в этом мире он является самым свободным человеком. О нем уже никто не беспокоится, ни какой частный собственник, ни государство в целом. Как собственник своей рабочей силы он равный между всеми остальными собственниками, но сам вид его собственности определяет его рабом самого себя. Как отдельный собственник рабочей силы как товара, он вправе торговаться за цену с купцом—эксплуататором, но после сделки с ним фактически становится рабом. Свободный раб — вот крайность бытия, присущая пролетариату!