Десять лет борьбы — десять лет поражений

 

Оглядываюсь я на свою гражданскую жизнь и вижу разделенной ее на два основного периода: в первом из них я упорно искал ту среду, которая бы соответствовала моим идеалам, во втором я пытался расчистить терновник за которым, как мне казалось, и был скрыт идеал.

Я добился квартиры, после того как решением Толмачевского сельсовета меня выселили из служебной квартиры и, тем самым, лишили всех гражданских прав, так как в основе этих прав у нас был заложен принцип прописки.

Я помог выбить квартиры и другим, исходя из своего личного опыта: во-первых, внушая веру в торжество справедливости даже у нас, во-вторых, тщательно выверяя тактику общения с властью — одним посоветовал в письме на имя В. В. Терешковой включить фразу директора "Я тебя рожать не принуждал!", другим — отказаться от внешне заманчивой авантюры по получении жилплоща­ди сверх норматива.

Мое поведение было в рамках допустимого для тотали­тарной системы, так как не затрагивало ее экономическую и политическую суть. Более того, такое поведение повышало мой рейтинг в оценке моих способностей управлять рычагами политической власти. Я быстро продви­гался по службе, получая награды и премии, даже сам зам. директора по на­уке тов. Хабаров В.В. вне очереди выделил мне дефицитную мебельную "стенку". Но…

 

Коллективу отдела 26,

партийному комитету Новосибирского

проектного института

ЗАЯВЛЕНИЕ

 28/2 1985 г. мною, по прошествии семи лет работы в отделе института,
было подано на имя директора НГПИ тов. Нестерова Ю.А. заявление об уходе по собственному желанию, которое было лично вручено начальнику отд. тов. Орлову А.А.

Администрации научного подразделения НГПИ, со своих позиций, выгодно представить этот шаг эмоциональным содержанием, что и выражает формулировка поданного заявления. Настоящим заявляю, что этот поступок является вынужденной реакцией на созданную напряженную обстановку, ко­торая есть следствие принципиальных разногласий с руководством научным подразделением в лице тов.Хабарова В.В.

На протяжении всех лет работы в НГПИ я принимал участие в НИР по темам: "Банк—76/77", "Габариты~78/79" , "Сопровождение-80" , "САПР-Предприятие", — в которых разрабатывал методические и программные средства, обеспечивающие создание банка технологического оборудования, автоматического графического вывода габарит­ных планов по данным Банка технологического оборудования, формирования и печати заданий на проектирование фундамен­тов, электроснабжения,, газоснабжения, воздухоснабжения и других, обес­печивающих технологический процесс систем.

За весь этот период ни один результат не прошел стадии внедрения в практику проектирования.. Состав информации каждый раз оказывался устаревшим, применение габаритных пла­нов оборудования предусматривало много ручного труда, данные и форма заданий не соответствовали по полноте и качеству требуемой информации, И все это явилось следствием ошибок в постановке задач и целей работ, ориентации руководства на престижность, а не на приемлемость получаемых результатов.

Начиная с 1 апреля 1984 г. я был назначен руководителем темы "Механизация—84/85" , целью которой, согласно техническому заданию, являлось "Создание подсистемы автоматизированного проектирования внутрикорпусного транспорта", общей стоимостью 95.0 тыс. рублей. Срок выполнения темы 1.5 года, состав группы 8 человек.

Вся работа была разбита на три этапа:

• системные исследования процесса проектирования и определение принципов построения подсистемы САПР;
• разработка алгоритмов и структур данных подсистемы САПР;
• разработка программного, информационного и методического обеспечения функционирования САПР.

 

Основная цель, поставленная мною перед группой разработчиков, — дать кон­кретные практические результаты уже в ходе работ, а для этого все силы сосредоточить на изучении содержания проектирования и выявления приемлемого для практики результата уже на начальной стадии автоматизации проектных работ.

 

Для этой цели были развернуты:

• семинарские занятия по повышению научного уровня: общематематического и специального;
• систематический сбор информации о существе проектирования: литература., ГОСТы., беседа с проектировщиками.

 

Результатом явился отчет о проделанной работе, который руководством института не был принят, отвергнутый по следующей причине: на этот период выделялось 62.0 тыс. рублей, то есть более 65% от общей суммы на тему, а отчетная работа не соответствовала плановым затратам. Всвязи с этим, в октябре 1984 г. мною на имя зам. директора НГПИ по научной работе тов.Хабарова и по его совету было написа­но заявление о переносе срока выпуска отчета на IV квартал 1984 г. В то же время, согласно "Технического предложения по реорганизации информационного обеспечения САПР" от 27/IХ-84г., моя группа была переориентирована на изменение всех ранее разработанных программ и алгоритмов автоматического формирования заданий на проектирование обеспечивающих систем и, вместо реальной помощи в доработке содержания отчета по НИР "Механизация—84/85", к текущей работе был прикреплен нач.отдела тов.Орлов А.А., которому еще долго пришлось разъяснять смысл работ по этой НИР. Отчет был завершен в январе 1985г., но вновь не утвержден, по неизвестным мне причинам. Исходя из договоренности с тов. Хабаровым В.В о реализации разрабатываемой подсистемы САПР на малой ЭВМ, имеющей разветвленную сеть графических устройств, по моей просьбе группу передали в лабораторию Зверева С.А., имеющую опыт длительной работы на этой ЭВМ, Однако такой переход группы из лаборатории Глушкова Н.Н., занимающейся банками данных на большой ЭВМ, в лабораторию Зверева С.А. был тов. Хабаровым В.В. лично запрещен.

Нач. отдела Орловым А.А. началось давление об изменении ранее сделанных и приведенных в отчете выводов о невозможности на этой стадии создания САПР автоматизации выбора и планировки средств механизации технологического транспорта и только автоматизации формирования пояснительной записки к данной части проекта. Давление осуществлялось косвенно, путем подмены руководства темой и группой. В группе создалась нервозная обстановка из-за несогласованности рабочих целей. Желая исключить такое "разновластие", я 24/1—85г. подал на имя зам. директора по науке тов. Хабарова В.В. заявление о снятии меня с руководства темой НИР.

Мое заявление было рассмотрено лишь после подачи аналогичного на имя директора института и с 15/2-85г. я был освобожден от руководства НИР, с передачей темы рук. лаборатории тов. Глушкову Н.Н. Но, несмотря на неоднократные мои просьбы принять тему и сорентировать работу группы, руководство практически оставалось на мне. В то же время Глушковым Н.Н. все мои предложения подвергались отрицанию, вместо деловых и конструктивных разговоров о работе допускались насмешки и издевательства. Вот поэтому я считаю поданное заявление на увольнение как единственно возможный акт.

 

Заявление было прочитано перед коллективом группы в присутствии нач. отдела и рук. лаборатории и отдано в партком 11/3—85г., а 15/3—85г. я был уволен под чистую.

 

Вполне понятно теперь, что это был результат той административной игры, где мне была отведена роль разменной пешки: так, на всякий случай, который мог бы быть в условиях Андроповской и опричнины.

Почему был выбран именно я? Да потому, что мой "Политический дневник" уже лежал на столе редакции газеты "Правда", потому что уже было рассмотрено и сделаны выводы по февральскому письму в ЦК КПСС о неспособности партии к идеологической борьбе за коммунизм, потому, что общим отделом ОК КПСС было "утеряно" мое Заявление по поводу содержания проекта Закона СССР «О трудовых коллективах и повышения их роли в управлении », которое было предварительно согласовано с инструктором ОК КПСС тов. Погребным Е.П. и оценено как актуальное (в последующем тов. Погребного Е.П. перевели на производство).

Расчет у тов.Хабарова был прост, как и подобает быть у всех коммунистических прохвостах: это расчет на честность и порядочность типичного советского человека, вынужденного выбирать между совестью и обстоятельствами — конечный выбор был предрешен ибо так мы все были воспитаны партией. А я вдруг пешкой быть не возжелал: вот выдержки письма в Новосибирский ГК КПСС, посланного в июле 1988 г.

 

"В докладе XXVI съезду партии Генеральным секретарем ЦК КПСС тов.Брежневым Л.И. (шел 1988 г.) уже в то время были затронуты те негативные явления, которые впоследствии назовут застоем, а именно, не выполнение всех показателей планов экономического развития страны, наличие в социалистической экономике узких мест и диспропорций. Указаны были и основные причины: недоработки в планировании и управлении, недостаток требовательности партийных органов и хозяйственных руководителей, нарушения дисциплины и проявление 6езхоэяйственности.

Названы и главные истоки этих ошибок: сила инерции, традиции и привычки, сложившиеся в период волевого подхода к любому делу.

Но в целом и в партии и в массах, воспитанных на догматическом восприятии марксизма—ленинизма, не было видения всех нарастающих проблем социализма сквозь призму соответствия возросших производительных сил общества сложившимся производственным отношениям административно—командного, а лучше сказать — волевого, толка. Казалось, что достаточно все в комплексе учесть при планировании и ужесточить спрос при исполнении, то можно вырваться из пут неурядиц и расхлябанности.

Одним из способов прорыва в экономике была принята разработка комплексных программ по наиболее важным направлениям народного хозяйства. С одним из этих направлений, САПР, и была связана моя жизнь в описываемый период. В то время я работал в отделе 26 Новосибирского проектного института. Руководил отделом Пилипович Ю.В. Отдел имел сложившийся работоспособный коллектив., за что необходимо благодарить именно начальника отдела. Заряженный административно—волевой энергией, он сумел в целом верно ею распорядиться, направляя ее в область внешних сношений;: выбивания премий, штатных единиц и окладов, заманивая со стороны стоящие кадры. Внутри отдела он не входил в административный раж, не опускался до мелочной опеки, но в то же время строго следил за исполнением административных ритуалов в той степени, с какой подчиненные не слишком дискредитируют своим своеволием отдел перед вышестоящими ответработниками.

Организация деятельности отдела, занятого разработкой программ автоматизации проектирования и управления проектно-конструкторскими работами, была возложена на главного специалиста отдела Глушкова Н.Н. Последний, имея опыт в научно-исследовательских и проектно-конструкторских работах, вполне дополнял начальника отдела как по уровню видения существа задач, так и мягкостью, интеллигентностью характера. Таким образом, в отделе существовала творческая атмосфера и было ядро ведущих специалистов, которое везло основной воз с большим энтузиазмом; была и другая часть, в составе инженеров, которая исполняла роль технических работников, а зачастую — статистов. Такое распределение ролей диктовалось экономикой отдела: нужна была реальная отдача и нужен был резерв на всякие хозяйственные и прочие отвлечения , которые и до сих пор в Новосибирске норма.

Я поступил, как помнится, на работу в отдел в 1976 г., с учительского места. Оттуда ушел, бросив—, свой класс на произвол судьбы, так как уже исчерпал все свои физические и духовные силы. Физически — замучила астма аллергическая на шерсть, пыль и т.д., духовно — замучила совесть, так как в школе дела докатились до того, что ученик принес обрез и попытался выстрелить в обидчика, но в борьбе попал себе в ногу — других возможностей восстановить свое униженное достоинство он не видел, да и не мог увидеть при такой, какая есть, системе воспитания.

Ю.В. Пилипович взял меня — тогда, да и теперь на работу берут начальники, как работодатели, а не отделы кадров — на должность инженера с окладом 120 руб. Я довольно быстро освоился с новой специальностью и уже через год принял активное участие в разработке программных средств по машинной графике и банку данных технологического оборудования. По мере роста профессионализма росло и общественное признание: инженер, старший инженер, руководитель группы, ударник коммунистического труда, победитель социалистического соревнования... . 15 марта 1985 г., я был спешно уволен с работы.

По договоренности с секретарем партийного комитета ИГПИ я ожидал получить письменный ответ на мое заявление в парторганизацию. Ждал долго, пока в июне 1985 г. не написал второе заявление по факту волокиты уже в ГК КПСС. Ответ пришел с формулировкой, что я не вправе требовать письменных отчетов о действиях партийной организации по моему заявлению., но, «если я так настаиваю на своем, то мне любезно сообщают, что было проведено расширенное заседание парткома НГПИ, выработаны мероприятия и взяты под партийный контроль выполнение их, а результаты моих работ будут еще употреблены, при соответствующих доработках».

Вскоре на мое имя пришло приглашение от председателя парткомнссии при ГК КПСС тов.Пузика В.М. посетить его кабинет. В назначенное время я явился туда, но кабинет был закрыт. Прождав полчаса, ушел.. На следующий день вновь получил приглашение с извинениями о случившемся недоразумении.

Пришел вновь. Беседы, на которую я насчитывал, не было. Был монолог тов. Пузика В.М. в морализованном тоне. В конце разговора он сообщил мне, что по моему заявлению в НГПИ создается ПКБ, предназначенное именно для внедрения САПР. Фактически тов. Пузик В.М. от имени Новосибирского ГК КПСС дал мне гарантию результативности работ по САПР, ведущихся в НГПИ под руководством коммуниста Хабарова В.В.

И вот теперь, узнав что САПР в НГПИ до сих пор не дал никаких практических результатов, а затраты средств в количестве десятков миллионов народных рублей ничем не оправданы, и имея претензии к руководству ИГПИ и ее парторганизации относительно попустительству тов.Хабарову В.В. в развале работ и нагнетании нервозной обстановки,, приведшей к уходу из института ряда специалистов и разгону целых коллективов, я требую от ГК КПСС, как от гаранта, объяснить сущность своей позиции как к обстановке, сложившейся в научном подразделении ИГПИ, так и вообще к политическому руководству разработкой и реализацией средств автоматизации инженерной деятельности в проектно — конструкторских коллективах города Новосибирска.

На мой взгляд, партийная организация города не видит особой важности в партийном контроле за работами в области создания крупных программных систем на базе вычислительной техники, не понимает опасности возрождения бюрократии на новой основе, с использованием информационно-вычислительных средства как средств своего существования. Как показывает практика, перенесение субъективизма и волюнтаризма на уровень алгоритмов и программ обеспечивает процесс объективизации командно-административных методов в руководстве: машина скрывает лицо бюрократа и то, что он раньше объяснял необходимостью подчинения им же выдуманным инструкциям, теперь он с радостью объясняет требованиями ЭВМ».

 

Ответ мне был дан через месяц.

Уважаемый Борис Викентьевич!

Вопросы, поднятые в Вашем письме в городской комитет КПСС от 7.06.88г. рассматриваются руководством Всесоюзного проектного объединения «Союзрадиопроект».

О результатах рассмотрения и сделанных руководством объединения и Министерством выводах Вы можете получить информацию в Новосибирском государственном проектном институте.

Заведующий отделом строительства и городского хозяйства ГК КПСС Ю.Москвин.

 

Мой ответ был мгновенным.

Господа!

Судя по Вашему ответу на мое письмо, подписанным зав.отделом строительства и городского хозяйства горкома КПСС Ю.Москвиным, Вы не разглядели в моем послании стороны политической, увидев только фискальную. Примите к сведению: я был информирован о рассмотрении руководством ВПО «Союзрадиопроект» положения дел по разработке и внедрению САПР в Новосибирском проектном институте, что, впрочем, и было поводом, но не причиной, моего письма в горком. Однако я обратился к Вам, а не в министерство, ибо считал необходимым выработку принципов политического руководства работой над САПР в целом по региону. Меня не интересует частное разбирательство частных вопросов, меня волнует – изменилась ли позиция Новосибирского ГК КПСС после прошедших с 1983 года лет? Из Вашего ответа я вывел: нет, не изменилась – все та же позиция стороннего наблюдателя. Что же, видимо перестройка в Историю войдет как блеф, если на своих рубежах направляется такими вот комитетами КПСС

(15 августа 1985г.)

 

28 октября 1988 г. мне передана записка.

"По Вашему обращению по поводу внедрения САПР в НГПИ (!?) в Городской комитет партии к Вам приходил инструктор отдела строительства горкома т. Полинкевич Андрей Леонидович. Прошу связаться со мной по телефону для определения места и времени встречи с Вами"

 

Из телефонного разговора.

"Те вопросы, которые я хочу обсудить с ГК КПСС на конструктивной основе, лежат в области идеологического влияния партийных органов в научных разработках и политического руководства ими .Если эта область вне Вашей компетенции, то встреча нецелесообразна"

 

Встреча в ГК КПСС с тов. Полинкевичем А. Л. состоялась 31.10.88г. с 17-30 до 19-00 в к.318. Разговор прошел в непринужденном стиле и носил обзорный характер, раскрывающий личные отношения к проблемам:

• коллектив и групповщина;
• демократия и анархия;
• элитарность в научной сфере как фактор сдерживания прогресса;
• программирование как среда деятельности, выпавшая из-под партийного контроля;
• несоответствие уровня программных разработок требованиям практики;
• профессионализм программистов и условия его полного раскрытия;
• программы как товар и рынок программ, отношение к нему ФАП (фонда алгоритмов и программ);
• МНТК как переходный этап к новой организации творческих коллективов;
• что дальше: профсоюз? ассоциация? творческие союзы?

 

Конструктивная часть мною была представлена в виде записки "Три политических аспекта на развитие отечественной информатики". Вот выдержки из нее.

"… развитие научно—технического прогресса привело, с одной стороны,, к наукоемким производствам, насыщенным средствами автоматизации управления и контроля, что потребовало обеспечить их согласованную работу, и ,с другой стороны., к появлению микропроцессорной техники, являющейся материальной базой построения отвечающий этим требованиям систем — все это поставило задачи разработки программных систем, удовлетворяющим современным требованиям науки и производства. К таким относятся АСУ — автоматизированные системы управления, АСНИ — автоматизированные системы научных исследований, САПР — системы автоматизированного проектирования и тан: далее.

В большинстве случаев разработка таких систем требует не только высокой квалификации, но и высокой культуры программирования — действительно инженерно-математического труда. Такой уровень определяется как распространением компьютерной грамотности, так и обеспечения государством и обществом условий для воспитания и использования талантов, могущих не только принести конкретную, сиюминутную пользу, но и создающих особую культурную среду, которая всегда предшествует прогрессу.

Компьютерная грамотность, как грамотность вообще, определяется свободой доступа к материальным носителям этой грамотности: для грамотности вообще — к книгам, бумаге, ручке и чернилам, для грамотности компьютерной — к алгоритмам, программам и вычислительной машине.

Культура программирования определяется через широкий круг мнений, через доступность к уже прошедшим критический огонь шедеврам, через формирование ценностных критериев отношения к тем результатам деятельности программистов, которые претендуют на роль шедевров инженерной мысли.

Профессиональный уровень и уровень развития профессиональной культуры — вот те критерии., по которым можно судить о состоянии развития информатики как к. целом в мире, так и в отдельном государстве.

… причинами неразвитости рынка программ прикладного программного обеспечения , по-моему, являются:

• монополия на знания, приносящая личный экономический эффект в ущерб общественному;
• низкий профессиональный уровень разработчиков программ.

 

Монополия на знания у нас присуща всем уровням государственной структуры, вплоть до каждого отдельного работника — специалиста, и такое будет до тех пор, пока общество будет оплачивать не продукт труда, исходя из его общественной стоимости, а потенциал работника, его общественную значимость. Станочник дядя Вася ценен у нас прежде всего тем, что он знает, как изготовить ту или иную деталь сложной конфигурации. Нужна ли ему программа, которая рассчитает и выдаст данные для управления станком с ЧПУ на изготовление этой детали? Мастер Иван Иванович у нас ценен тем, что умеет руководить людьми методом "кнута и пряника". Как он отнесется к системе автоматизированного сбора информации для оценки количества и качества работ, гласной для каждого работника? Директора Петра Петровича все уважают за большой опыт в организации крупных коллективов на выполнение напряженных заданий правительства. Что скажет он о системе моделирования последствий административно—волевых решений в экономике руководимого им предприятия? Я уверен, что все эти люди скажут — такая автоматизированная системах им не нужна.

 

Обычно в таких случаях говорят о неком психологическом барьере, но это не тот барьер, который можно снять воспитательными мерами. Да и не барьер это вовсе, а позиция — мелкобуржуазная позиция консервативных сил общества, которые превратили свои личности в товар и проституируют на

этом, напуская идеологический туман для прикрытия сути своей деятельности. Коммунист должен видеть сквозь этот туман классовую сущность позиции таких людей и знать приемы борьбы с такой идеологией.

 

… неоцененный труд профессионалов программирования привел к потере уровня требовательности за качество программного продукта. Снижение уровня требований к профессионализму повлекло размывание среды профессионалов всяческими проходимцами и дилетантами. Именно по этой причине многие программные разработки у нас остаются внутри ведомств, а рынок вполне довольствуется бумажными реляциями, которые продаются и покупаются не без выгоды для обеих сторон — программы же тихо-мирно списываются на себестоимость основной продукции народного хозяйства, которое так и ничего не получило от внедрения автоматизированных систем. Конечно, такие действия граничат с преступлением, но на фоне иных хозяйственных преступлений эти не интересны для ОБХСС"

 

2 января 1989 г. звоню в ГК КПСС, интересуюсь результатом рассмотрения поданной записки. Мне отвечают, что тов. Полинкевич А.Л. уже в ГК КПСС не работает (!!!) и найти его можно по такому—то телефону. По указанному телефону трубку взяла какая—то старушка, которая ни о ГК КПСС, о тов. Полинкевиче А.Л. и слыхом не слыхала. Вновь пишу письмо.

 

«Прошу Бас проинформировать о судьбе переданных Вам материалов и, если они Вас не интересуют, то вернуть их мне. Так как я материалы передавал официальному лицу, представителю ГК КПСС, то объяснения со ссылкой на увольнение тов. Полннкевича А.Л. и извинений, всвязи с этим, о потере материалов я принять не могу и считаю ГК КПСС ответственным за судьбу поданной записки"

( 6 января 1989 г. )

 

1 февраля 1989 г., из записки ГК КПСС

"Просим Вас позвонить в горком партии по телефону Москвину Юрию Леонидовичу или прийти в горком в среду или четверг к 9 часам"

 

Краткое изложение беседы.

Разговор более походил на камерный доклад. Достав из ящика стола с несколькими бумагами мою записку, Ю.Л.Москвин, поминутно заверяет меня в том, что "поставленные мною вопросы" имеют смысл, стал говорить о том, что ГК КПСС уже проводил работу в этом направлении. В частности, в 1988 г. был подготовлен пленум по проблемам научно—технического прогресса. К подготовке пленума было привлечено более 100 специалистов, прошли отдельные научно-практические конференции. Но, всвязи с реорганизацией ГК КПСС, пленум не состоялся и его решено перенести на апрель 1989 г. Ввиду того, что в то время тов. Москвин Ю.Л. был только лишь зав. Отделом по строительству, он смог сообщить только ход подготовки к пленуму именно по этой отрасли народного хозяйства.

В мае 1988 г. Состоялась научно-практическая конференция на тему «Пути ускорения научно-технического прогресса в строительстве», целью которой явилось обсуждение проблемы ускорения научно-технического прогресса в строительных и проектных организациях г. Новосибирска. По докладам на этой конференции были выпущены соответствующие материалы, обобщающие данные будут представлены на предстоящем пленуме ГК КПСС.

Среди проблем ускорения НТП обсуждалась и проблема использования вычислительной техники. Тов. Москвин Ю.Л. полностью поддерживает меня в том, что одним из тормозов рационального использования средств вычислительной техники является увлечение разработчиками программного обеспечения сферой административной: разработкой всяческих программ расчета заработной платы, материально-технического снабжения, бухгалтерских расчетов и операций. Такая критика звучала и с трибуны конференции. Но был представлен и положительный опыт таких организаций, как трест «Сиборгтехстрой» и трест «Сибтехмонтаж». Здесь ярко отразился тот фактор внедрения средств автоматизации информационной обработки, который определяется личным пониманием и отношением к этим проблемам директора, главного инженера, секретаря партийной организации. В частности, из доклада тов. Б.Пыленкова следовало, что он лично каждый день собирает программистов и электронников на беседы. Не вмешиваясь в их внутренние проблемы, так как не считает себя достаточно компетентным в их вопросах, он в то же время направляет их деятельность на достижение значимых для треста целей. Такой подход дал результаты: была разработана и внедрена автоматизированная подсистема управления технической подготовкой производства, создано мощная нормативная база данных для функционирования ее, на основе диалового общения с ЭВМ была разработана подсистема материально-технического снабжения. Все эти разработки созданы и эксплуатируются не для демонстрации НТП, а с целью реальной помощи инженерно-техническому персоналу, ибо большой объем ведущихся монтажных работ и большое количество объектов без автоматизации обработки информационных потоков уже не возможен для принятия оперативных и качественных управленческих решений. Однако следует признать, что такой опыт не распространяется среди других строительных организаций, вычислительная техника зачастую используется неэффективно; в частности, критиковался и результат автоматизации проектирования в НГПИ. Так что предложенные в моей записке рассуждения не потеряли актуальность. Но, так как я просил вернуть эти материалы, то он мне их возвращает. Когда я заметил, что просил вернуть в случае ненадобности, то вышла маленькая неловкость.

 

А как вы думаете, чем вся эта переписка и разговоры кончились? — Вот то-то и оно — ничем!

 

Не следует считать, что все мои борения свелись к проблемам чисто профессиональным и, может быть, амбициозным по своему существу . Для иллюстрации вот два письма — а такого рода писем было не мало.

Первое было написано в качестве "поздравления" новоиспеченному Главному редактору газеты "Правда" и направленное 4 ноября 1989 г. на его имя, а второе — ответная реакция.

 

Иван Тимофеевич!

 

Мое обращение к Вам преследует две цели. Одна — явная, высвечиваемая сквозь содержание этого письма, другая — тайная. Делюсь секретом; мне очень — любопытно знать, какова будет Ваша позиция — позиция не просто высокопоставленного члена партии, но и ближайшего помощника Генерального секретаря ЦК КПСС. По ней, по этой позиции, я буду ориентировать свою. А она к органу ЦК КПСС определилась по ходу прошедшей переписки с редакцией, когда вначале от имени редакции газеты "Правда" мне отвечала лишь Л.Исаева и большей частью невпопад, а потом, на мой запрос от 26 сентября 1989 г. «Есть ли в редакции хоть один коммунист?» — редакция хранит глубокомысленное молчание.

Итак, я очень внимательно прослушал по телевидению демагогические наставления Генсека и столь же внимательно обозрел, наконец-то, костяк редакционного состава. Видя насколько один молол воду в ступе, излагая прописные истины, видел настолько другие делали вид, как они с великим почтением внимали мудрость новоявленного вождя.

Впрочем, мой Вам совет — такие встречи лучше не транслировать по телевидению. Конечно, это пример для журналистской братии — пример достойный подражанию в наше время взаимоотношений между идеологией и политикой, но он совсем иначе смотрится людьми раскованными от цепей формальных отношений.

Что можно вынести из того, что я не только сто раз слышал, но теперь и раз увидел? Сии сусальные мужи от журналистики вряд ли бойцы, скорее образ их напоминает мне лакея. Впрочем, и "Правда" в последнее время похожа была на лакея, для которого внезапно исчез хозяин. Пытаясь услужить то одному, а то другому мнимому ею душевладельцу, она наделала столь много глупостей, что авторитет ее в народе стал не выше авторитета потаскушки. Бог бы с ним, с этим авторитетом, живут же и на этом! — но авторитет "Правды" исторически связан с авторитетом партии. Поэтому мне странно, за что же, за какие заслуги Политбюро ЦК КПСС выразило благодарность ушедшему редактору. Весь этот ритуал лишь вызвал смех в народе, да впрочем и в самой партии. Правда, иные здесь видят зловещий смысл, если хотите — знамение грядущим временам. Я думаю, что смысл в этом есть.

Теперь будьте внимательны к моим словам. Весь драматизм момента заключен в том, что время требует новой партии. Та партия, которая сегодня называет себя Коммунистической, разваливается на глазах. Разъеденная ржавчиной сталинизма ее структура не может уже служить, архитектурой никакого здания: ни административно — командной системе, которой она верно служила полвека, ни новой демократической системе, которую все так жаждут.

Впрочем, партии как таковой давно нет — об этом я писал еще в начале перестроечных процессов: построенная Сталиным как партия единоверцев, она постепенно распадалась со смертью культов личностей и все попытки ее реанимировать камланием на партийных съездах, после XX, давали лишь временный успех. С каждым новым Генсеком партийный аппарат вновь поднимал штандарты веры, с каждым уходящим Генсеком связывал промахи, ошибки и извращения в проводимой реальной политике. Я не исключаю из этого ряда М.С Горбачева. Вновь была успешно предпринята попытка связать имя партии с именем ее Генсека. Но время уже не то, процессы, вызванные апрельским 1985 г. Пленумом ЦК КПСС, вызвали не только подъем., но успели и вызвать падение авторитета вождя, а, тем самым, и падение авторитета партии в целом. Быстрота текущих событий и громоздкость, неуклюжесть, проржавленность всей партийной структуры, когда съезды определяются не остротой момента, а строкой Устава, когда Пленумы тщетно тащатся за событиями, когда внизу кипят страсти, а на заседаниях Политбюро сплошной "одобрямс" — все эти и другие противоречия змеиным клубком сплелись и несут в себе яд раздоров и сплетен.

Вам там, наверху, в пылу закулисных политических боев и интриг не так просто остановиться и поразмыслить. Мне здесь, внизу, где штормы политики теряют свою природную силу, лишь сваливая на голову непосвященных людей кучу бедствий, все же есть возможность паразмышлять на досуге. Так вот к какой мысли я пришел своим, а не заимствованным у кого-либо умом.

Основное противоречие момента состоит в явном несоответствии партии ее роли. Об этой роли много писали, много и говорили. Писали и говорили, что она возрастает, но делали все так, будто бы партия уже этой ролью владела, а поэтому возрастание роли явилось уже само по себе заслугой партии,